Фиалковый венец   ::   Триз Джефри

К его большому облегчению, тот сказал:

— Это немного. Не ограничивайте себя понапрасну. Пусть все будет сделано как следует.

— Ты очень щедр, — сказал дядюшка Живописец.

— Я ведь не смогу взять свои деньги в могилу, не так ли? Для чего же мне их беречь? — проворчал Конон. — Я велю моему управляющему, чтобы он выдал вам, сколько нужно. А если понадобится еще, дайте мне знать.

Они встали, и Конон, положив руку на плечо Алексида, сказал дядюшке Живописцу:

— Ты, наверно, будешь очень занят, а от Афин сюда путь не близкий. Можешь вместо себя посылать внука. Я буду рад его видеть.

— Спасибо, — с немалым облегчением ответил дядюшка Живописец. — Так, конечно, будет удобнее.

Солнце уже садилось, когда Конон вышел проводить их и указал тропку, по которой можно было пройти прямо через поля, сильно сократив дорогу. Небо на западе пылало багрянцем, и на этом фоне ели, кипарисы и далекие горы казались совсем черными.

— А он неплохой человек, если к нему присмотреться, — сказал Алексид, когда они отошли так далеко, что Конон уже не мог их услышать.

— Я все стараюсь вспомнить, что я такое о нем слышал в давние времена, когда он еще был молод, — пробормотал дядюшка Живописец. — Да-да, вот и его жена тоже… Наверно, это тот самый…

— Какой «тот самый»?

— Помнится, один Конон удивил всех, женившись не на молоденькой девушке, а на своей ровеснице — им обоим было уже под тридцать.