Фигура   ::   Лесков Николай Семенович

- Казак, - говорю, - по дурному примеру напился пьян до безумия и ударил меня без всякого сознания.

- А вы ему это простили?

- Да, я не мог не простить!..

- На каком же основании?

- Так, по влиянию сердца.

- Гм!.. Сердце!.. На службе прежде всего долг службы, а не сердце... Вы по крайней мере раскаиваетесь?

- Я не мог иначе.

- Значит, даже и не каетесь?

- Нет.

- И не жалеете?

- О нем я жалею, а о себе нет.

- И еще бы во второй раз, пожалуй, простили?

- Во второй раз, я думаю, даже легче будет.

- Вон как!.. вон как у нас!.. солдат его по одной щеке ударил, а он еще другую готов подставить.

Я подумал: "Цыц! не смей этим шутить!" - и молча посмотрел на него с таковым выражением.

Он как бы смутился, но опять по-генеральски напе-тушился и задает:

- А где же у вас гордость?

- Я сейчас имел честь вам доложить, что у меня нет гордости.

- Вы дворянин?

- Я из дворян.

- И что же, этой... noblesse oblige [Благородное происхождение обязывает (франц.)]... дворянской гордости у вас тоже нет?

- Тоже нет.

- Дворянин без всякой гордости? Я молчал, а сам думал:

"Ну да, ну да: дворянин, и без всякой гордости, - ну что же ты со мной поделаешь?" А он не отстает - говорит:

- Что же вы молчите? Я вас спрашиваю об этой - о благородной гордости?

Я опять промолчал, но он еще повторяет:

- Я вас спрашиваю о благородной гордости, которая возвышает человека. Сирах велел "пещись об имени своем"...