Фисташковое дерево   ::   Ибрагимбеков Максуд

По-моему, она нигде не работала, потому что никогда издому не уходила и всегда стирала. Стирала беспрерывно в тени под фисташковым деревом. Стирала с утра до вечера. Ино-гда только разгибалась, растирала поясницу, поправляла волосы и снова нагибалась над корытом. Наши соседи говорили, что она прачка, берет стирать из прачечной на дом. Наверное, так оно и было: не может быть у одной семьи столько белья, сколько стирала она. Белье после стирки она развешивала на веревках во дворе, где только возможно, и страшно ругалась, если кто-нибудь до него дотрагивался.

Эту женщину боялись даже ее собственные дети, до того у нее был плохой характер. Словом, жить - у нас во дворе стало просто трудно. Не то что воевать, а даже нельзя было устроить дымовую завесу. Мы ее устраивали, заворачивая киноленту в бумагу и потом поджигая этот сверток. Соседка говорила, что на белье от дымовой завесы садится копоть. Мало того, что она стирала, так она еще воду после стирки выливала из корыта под фисташковое дерево. А вода в корыте была поташная:

мыла-то во время войны не было.

Первое время она выливала воду после стирки в помойку, но потом ей, видно, стадо трудно - помойка была в подворотне, на другом конце двора, а она тоненькая, прямо жилы вздувались на руках, когда она стирала. Другой мы, конечно, помогли бы как-нибудь, а этой боялись: до того она всегда была сердитая. Моя мама говорила, что у людей от трудной жизни портится характер, но ведь во время войны всем приходилось трудно.