JК
Флаги на башнях :: Макаренко Антон Семенович
Страница: 612 из 635А щедривки (колядки) какие, ой, какие щедривки!
Дед помолчал, помолчал, собрался с силами и запел потихоньку, но правильно запел, задушевно:
Щоб и хлиб родывся,
Щоб и скот плодывся,
А щоб ты ж, наш пан хозяин,
Та ни в чим гне журывся…
— Да… щоб не журывся, значит, — сказал дед как будто про себя.
— Это кто же такой, пан хозяин? — спросил Илья Павлович.
Дядя Нечипор словно не расслышал вопроса, сидел, думал и про себя, наверное, пел щедривку дальше. Но неожиданно сказал негромко, задумчиво:
— Пан хозяин кто? В том-то и дело, что пан хозяин — это первейшая сволочь. К бедному мужику щедровать не ходили…
— А как же звезды и тот самый… вроде бога?
— А звезды сами по себе, ну… и черт с ними!
Дядя Нечипор вдруг затосковал. Встал со стула, подошел к елке вплотную, погрузил неслышный стариковский взгляд в переплет ее затихших ветвей, коронованных сейчас наивно-очаровательным блеском золотой и серебрянной мишуры.
— А все-таки… это мы, старики, придумали елку. Значит, хотелось людям радости, если придумали. Нельзя без радости жить.
Марина Семеновна подошла ближе, сложила руки на фартуке:
— И я так подумала, дядя Нечипор. Для Мити, само собой, елка ни к чему… он мужчина… теперь мужчины серьезные, не любят пустяков. А я подумала: для Вари будет приятно, да и мне хорошо, в детстве я не видела елок. Хоть на старости Новый год по-настоящему встретить.
Дед помолчал, помолчал, собрался с силами и запел потихоньку, но правильно запел, задушевно:
Щоб и хлиб родывся,
Щоб и скот плодывся,
А щоб ты ж, наш пан хозяин,
Та ни в чим гне журывся…
— Да… щоб не журывся, значит, — сказал дед как будто про себя.
— Это кто же такой, пан хозяин? — спросил Илья Павлович.
Дядя Нечипор словно не расслышал вопроса, сидел, думал и про себя, наверное, пел щедривку дальше. Но неожиданно сказал негромко, задумчиво:
— Пан хозяин кто? В том-то и дело, что пан хозяин — это первейшая сволочь. К бедному мужику щедровать не ходили…
— А как же звезды и тот самый… вроде бога?
— А звезды сами по себе, ну… и черт с ними!
Дядя Нечипор вдруг затосковал. Встал со стула, подошел к елке вплотную, погрузил неслышный стариковский взгляд в переплет ее затихших ветвей, коронованных сейчас наивно-очаровательным блеском золотой и серебрянной мишуры.
— А все-таки… это мы, старики, придумали елку. Значит, хотелось людям радости, если придумали. Нельзя без радости жить.
Марина Семеновна подошла ближе, сложила руки на фартуке:
— И я так подумала, дядя Нечипор. Для Мити, само собой, елка ни к чему… он мужчина… теперь мужчины серьезные, не любят пустяков. А я подумала: для Вари будет приятно, да и мне хорошо, в детстве я не видела елок. Хоть на старости Новый год по-настоящему встретить.