Фокус-покус   ::   Воннегут Курт

Зачем я держал их так долго дома, хотя было ясно, что из-за них жизнь моих детей стала невыносимой?

Может быть, в подсознании у меня засела мысль: гдето есть великая книга, в которой записаны все дела и события, и мне просто хотелось обеспечить себе солидное доказательство того, что я могу сочувствовать людям.

* * *



Я спросил Роб Роя, в каком колледже он учился.

— Йейль, — сказал он.

Я ему сказал, что Элен Доул говорила про Йейльский университет — что его надо бы назвать «Техникум для плантаторов».

— Не понял, — сказал он.

— Мне самому пришлось попросить ее объяснить, — сказал я. — Она сказала, что в Йейле плантаторы учились, как заставлять туземцев убивать друг друга, а не их.

— Чересчур сильно сказано, — сказал он. Потом он спросил, жива ли еще моя первая жена.

— У меня только 1 и была, — сказал я. — Она еще жива.

— Мама много писала о ней в своем письме, — сказал он.

— Правда? — сказал я. — Что, например?

— Как она попала под машину накануне твоего выпускного бала. Как она была парализована ниже пояса, но ты все же на ней женился, хотя ей предстояло провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле.

Раз это было написано в письме, значит, так я и рассказывал его маме.

* * *



— А твой отец жив? — спросил он.

* * *



— Нет, — сказал я. — На него упал потолок лавки сувениров у Ниагарского водопада.

— К нему так и не вернулось зрение? — сказал он.

— Что не вернулось? — переспросил я. Но тут же догадался, что вопрос родился из еще одной байки, которую я рассказал его матери.

— Зрение, — сказал он.