JК
Фокус-покус :: Воннегут Курт
Страница: 37 из 327А он дал мне единственное ценное указание: развернутьплечи пошире, когда буду давать объяснения у своего экспоната, да не попадаться судьям на глаза с сигаретой в зубах. Он имел в виду обычные сигареты. Он не знал, что я курю другую марку.
* * *
Я не оправдываюсь — ну, баловался наркотиками в самые тяжелые времена, в старших классах. Уинстон Черчилль тоже бывал в полном отрубе, накачавшись коньяком и накурившись кубинских сигар, — в самые тяжелые времена 2 мировой войны.
* * *
А Гитлер, само собой, благодаря передовой германской науке и технологии, был среди первых представителей человечества, чей мозг превратился в паутину при помощи амфетамина. Говорят, он буквально жевал ковры. Ням-ням.
* * *
Мать с нами в Кливленд не поехала. Она стеснялась выходить из дому — такая она была громадная, толстая. Мне приходилось после школы бегать вместо нее за покупками. И дома тоже приходилось заниматься хозяйством — ей было слишком трудно передвигаться. Моя привычка к домашнему хозяйству очень пригодилась — сначала в Уэст-Пойнте, а потом — когда моя теща и жена потеряли рассудок. Для меня это было на самом деле отдыхом, я мог расслабиться, потому что видел — я делаю что-то бесспорно нужное, доброе, и все мои беды забывались, пока я во зился по хозяйству. А как у моей матери разгорались глаза, когда она видела, что я ей приготовил!
Жизнь моей матери — пример неподдельного успеха, 1ственный в этой книге.
* * *
Я не оправдываюсь — ну, баловался наркотиками в самые тяжелые времена, в старших классах. Уинстон Черчилль тоже бывал в полном отрубе, накачавшись коньяком и накурившись кубинских сигар, — в самые тяжелые времена 2 мировой войны.
* * *
А Гитлер, само собой, благодаря передовой германской науке и технологии, был среди первых представителей человечества, чей мозг превратился в паутину при помощи амфетамина. Говорят, он буквально жевал ковры. Ням-ням.
* * *
Мать с нами в Кливленд не поехала. Она стеснялась выходить из дому — такая она была громадная, толстая. Мне приходилось после школы бегать вместо нее за покупками. И дома тоже приходилось заниматься хозяйством — ей было слишком трудно передвигаться. Моя привычка к домашнему хозяйству очень пригодилась — сначала в Уэст-Пойнте, а потом — когда моя теща и жена потеряли рассудок. Для меня это было на самом деле отдыхом, я мог расслабиться, потому что видел — я делаю что-то бесспорно нужное, доброе, и все мои беды забывались, пока я во зился по хозяйству. А как у моей матери разгорались глаза, когда она видела, что я ей приготовил!
Жизнь моей матери — пример неподдельного успеха, 1ственный в этой книге.