Судьба семьи Малу   ::   Сименон Жорж

Он злился на себя за то, что не встает, не защищает своего отца перед сестрой, которая, лежа в кровати, выискивала самые грубые, злые, отвратительные слова.

— Замолчи, Корина, — умолял он.

— Ты вернешься поговорить со мной, когда прочитаешь бумаги из чемодана.

— А как ты могла их прочесть?

— Однажды, когда папы не было дома, я открыла чемодан.

— Ты рылась в его вещах?

— А почему бы и нет?

Он смотрел на нее, пораженный. Он не мог представить себе, что жил рядом с ней, не подозревая, какая она на самом деле.

— Я могла бы тебе еще сказать, что мама солгала: если она так охотно уехала в Париж, то только потому, что увезла львиную долю драгоценностей. Она никогда не позволила бы их продать, поверь! Я ее слишком хорошо знаю. Она с яростью защищала их. Я несколько раз слышала, как твой отец умолял ее позволить ему заложить хотя бы часть, чтобы как-то продержаться.

«А что я буду делать, если с тобой что-нибудь случится? — отвечала она. — Что будет с детьми?»

И все-таки она нас бросила. Они оба плутовали, этого ты еще не знаешь. Каждый из них пытался сколотить себе маленькое состояние. Не стоит плакать, брось!

— Я не плачу.

У него начиналась простуда, от которой покраснели глаза и покалывало в ноздрях.

Бутылка была пуста, и Корина чуть не попросила брата спуститься вниз и принести еще одну, но время уже было позднее, в доме все стихло. Шаги на улице раздавались редко.

— Ты волен делать что захочешь.