Форс-мажор   ::   Новоселов Дмитрий

Поднимаясь по лестнице, я остановился у дядимишиной двери, прислушался и, услышав звуки телевизора, позвонил. Дядя Миша очень обрадовался мне. Он, как обычно, был слегка навеселе. Он обнял меня и долго цокал языком, не говоря ни слова. Я подарил ему полтинник и спросил:

– Дядя Миша, ты помнишь, что менты у меня из дома забрали деньги?

– Помню, помню, – сразу сообразил, в чем дело, дядя Миша. – Я на любом суде… Сынок… Бля… Они, козлы, думают, что все могут. Но мы за тебя…

– Ладно, ладно. Я так, на всякий случай. К стати на счет тети Тани…

– Мы Таньке с ее Сашкой голову открутим. Я завтра Сашке поставлю, и все! – он вопросительно посмотрел на меня. Я дал ему еще полтинник. – Танька – дура, что Сашка скажет, то и будет делать. Они думают, что нас, рабочих, можно кинуть! Суки! Мы, бля, им покажем!

– Дядя Миша, не ори, уже ночь, – сказал я. – Просто имей в виду, что я тебе сказал.

– Сынок, да я…

– Все, пока.

Я не включил свет. Скрип половиц, шорох ковра, стон дивана. Я не разделся, просто лег и закрыл глаза. Но не до конца. Оставил маленькую щелочку и сквозь решетку ресниц долго смотрел на окно, которое освещал свет фонаря – нескончаемый источник вдохновения для хреновых поэтов.



4.

Около подъезда дома, где жил Игорь, я встретил его двоюродного брата Лешку и бывшего напарника, с которым Игорь когда-то начинал – Ефимова Виктора. Мы тепло поздоровались, хотя знакомы не очень близко. Несчастье сближает. Они стояли, курили и у обоих были весьма довольные физиономии, что выглядело странным если учесть, что в доме покойник.