Форс-мажор   ::   Новоселов Дмитрий

Я не любил слово «душа», но свято верил – то главное, что есть в человеке, не исчезает вместе со смертью его тела, а продолжает существовать. А иначе, скажите на милость, какой во всем смысл?

Я попробовал выстроить диалог с Игорем. Сам спрашивал и сам же за него отвечал.

– Ты знал, что тебя убьют? – спрашивал я.

– Нет, – отвечал я сам себе.

– Но ты догадывался, что тебе грозит опасность?

– Нам всем грозит опасность.

– Ты знал убийцу?

– Это не важно. Ты ведь его видел.

– Я видел только его машину. Я его знал?

– Это не важно.

– А что важно?

– Важно, чтобы он за это ответил.

Игра была довольно рискованной, а диалог – сомнительным. Естественно, я был совсем один, но, разговаривая таким образом, старался почему-то выглядеть лучше, чем я есть на самом деле, как ведут себя при разговоре с человеком, которому хотят понравиться. Я очень много чего пообещал покойному в порыве откровения – позаботиться о его семье, ходить на его могилу, но, самое главное, я пообещал рассказать ментам про светлую девятку.

– А что я скажу, если меня спросят, почему я сразу обо всем не рассказал? – спросил я.

– Скажи, как есть, – посоветовал мне Игорь.

– Тяжело признаваться в собственной трусости.

– Тогда скажи, что забыл.

– А почему вспомнил?

– Скажи, что я тебе напомнил.

– Дурдом.

Я еще очень долго заигрывал с пустотой и менял свечки. В три часа ночи меня никто не сменил. В семь утра пришла Игорешкина теща.