Фрегат Паллада.   ::   Гончаров Иван Александрович

Фаддеев устроил мне койку, и я, несмотря на октябрь, на дождь, на лежавшие под ногами восемьсот пудов пороха, заснул, как редко спал на берегу, утомленный хлопотами переезда, убаюканный свежестью воздуха и новыми, не неприятными впечатлениями. Утром я только что проснулся, как увидел в каюте своего городского слугу, который не успел с вечера отправиться на берег и ночевал с матросами. "Барин! – сказал он встревоженным и умоляющим голосом, – не ездите, Христа ради, по морю!" – "Куда?" – "А куда едете: на край света". – "Как же ехать?" – "Матросы сказывали, что сухим путем можно". – "Отчего ж не по морю?" – "Ах, Господи! какие страсти рассказывают. Говорят, вон с этого бревна, что наверху поперек висит…" – "С рея, – поправил я. – Что ж случилось?" – "В бурю ветром пятнадцать человек в море снесло; насилу вытащили, а один утонул. Не ездите, Христа ради!" Вслушавшись в наш разговор, Фаддеев заметил, что качка ничего, а что есть на море такие места, где "крутит", и когда корабль в эдакую "кручу" попадает, так сейчас вверх килем повернется. "Как же быть-то, – спросил я, – и где такие места есть?" – "Где такие места есть? – повторил он, – штурмана знают, туда не ходят".

Итак, мы снялись с якоря. Море бурно и желто, облака серые, непроницаемые; дождь и снег шли попеременно – вот что провожало нас из отечества. Ванты и снасти леденели. Матросы в байковых пальто жались в кучу. Фрегат, со скрипом и стоном, переваливался с волны на волну; берег, в виду которого шли мы, зарылся в туманах.