Галатея   ::   Сервантес Мигель де Сааведра

- Деньгам я не придаю значения, - сказал он, - а вот слава мне дороже всего на свете: ведь это так приятно и так важно для автора - стоять у входа в театр, смотреть, как оттуда валом валят довольные зрители, и получать от всех поздравления.

- Подобного рода неудачи имеют и свою смешную сторону, - заметил я, - иной раз дают до того скверную комедию, что и публика не решается поднять глаза на автора, и автору совестно окинуть взглядом театр, да и сами исполнители ни на кого не смотрят, опозоренные и устыженные тем, что попались впросак и одобрили комедию.

- А вы, сеньор Сервантес, когда-нибудь увлекались театром? - спросил он. Есть у вашей милости комедии?

- У меня много комедий, - отвечал я, - и если б даже их написал кто-нибудь другой, я все равно отозвался бы о них с похвалою: таковы, например, Алжирские нравы, Нумансия, Великая турчанка, Морское сражение, Иерусалим, Амаранта, или вешний цвет, Роща влюбленных, Единственная, или отважная Арсинда и другие, коих названия я уже не помню. Но та, которую я ставлю выше всех и за которую я особенно себя хвалю, называется Путаница : смело могу сказать, что среди тех комедий плаща и шпаги , какие были играны доныне, она занимает одно из первых мест.

Панкрасьо. А новые комедии у вас есть?

Мигель. Целых шесть да еще шесть интермедий.

Панкрасьо. Почему же их не ставят?

Мигель. Потому что директоры театров во мне не нуждаются, ну, а я не нуждаюсь в них.

Панкрасьо. Верно, они не знают, что у вашей милости есть новые пьесы.

Мигель. Знать-то они знают, да у них свои авторы, с которыми они друзья-приятели, с которыми очень легко ладить, и они от добра добра не ищут.