Гас   ::   Лебедев Andrew

– Точно, мы тогда все стали каратекой заниматься, – весело, с руки зажевывая водку маслинами и, плюя косточки себе в ладонь, поддержал Митрохин понравившуюся ему тему, – причем даже Сухинин с нами пошел тогда заниматься.

Это "даже Сухинин" больно резануло, было в этом слове "даже" некая унижающая Сухининское самолюбие снисходительность, исходящая от Митрохинского превосходства. Сухинин потупил взгляд и задвинулся.

– Помню, вышли мы с тренировки и Андрюха Бакланов пошел к метро Веронику встречать, а мобильников тогда не было, а мы опаздывали, и Андрюха как-то переживал, ну а нам интересно было, что за девушка у Бакланова и пошли все вместе смотреть.

Вероника сидела и слушала совершенно безучастно. Не радовалась и не сопереживала.

Украдкой поглядывая на нее, Сухинин подумал, что характер ее безучастности сродни равнодушию переходящего кубка или переходящего знамени. Ведь кубок УЕФА он же не влюблён в Реал или в Селтик. Он простоит год в офисе клуба, а потом другой год будет так же стоять в офисе другого клуба. Его дело – стоять и быть красивым. Так и Вероника. Её дело стоять… Нет – её дело сидеть тихо подле значимого говорливого мужа, которому все с почтением внимают, а ночью – её дело лежать под ним. И потом тихо лежать рядом с ним. С важным, респектабельным, уважаемым и богатым. Ведь кубок УЕФА тоже не на помойке найден и не станет стоять в шкафу в какой-нибудь заштатной конторе третьеразрядного любительского клуба. Так и Вероника.