Гас   ::   Лебедев Andrew

– А я помню, фильм такой забавный был в советское время, Пашка-американец, – снова возник Сухинин, – там наш советский паренек пожил чуток в Америке и вернулся социализм строить.

Сухинин млел, локтем и чутким к теплу плечом чувствуя волны инфракрасного и ультрафиолетового излучения, исходившие от тела Вероники.

Он не дотрагивался, но знал, что бок и живот ее восхитительно податливы и свежи.

– Смотрел я эту советскую херню, – хмыкнул Бакланов, – никогда в России не умели делать кино и не научатся никогда.

– А как же Эйзенштейн? – возмутилась Вероника, – твои голливудские евреи все у Эйзенштейна учились.

Сухинин не слушал, что отвечал Веронике Бакланов, Сухинин закрыл глаза и впал в нирвану, правым плечом ощущая потоки ультрафиолета, исходившие от низа живота Вероники.

Кстати…

Он никогда не видел ее груди.

Какие у нее соски?

Как у аспирантки Виктории Пицай?

***



После окончания Горного Сухинин распределился в один из питерских институтов, занимавшийся геологоразведкой и инженерными изысканиями. Распределение было осенью в сентябре, когда сезон полевых маршрутов уже заканчивался, и партии возвращались в Ленинград, чтобы пересидеть зиму на камеральных работах, обрабатывая данные или просто не просыхая в перманентном пьянстве. В экспедицию Сухинин попал только весною следующего года.