Гас   ::   Лебедев Andrew

"Он любил Пузачева? Да он его ненавидел".

Сухинин вдруг подумал, что когда очередь дойдет до него, он встанет и расскажет про ту самую их студенческую вечеринку, про то, как увидал Пузачевскую задницу в V-образном развале беленьких ноженек Вероники.

Сухинин выпил. А за столом по кругу все нахваливали рано ушедшего Пузачёва.

Впрочем, при жизни Пузачев очень любил, чтобы его хвалили. Толи мать с отцом его в детстве недоласкали, толи откуда то из недр иного потаённого фрейдовского уголка взялась эта штука с комплексами, но у Пузачёва была такая слабость, он напрашивался на похвалы и умел очень сильно обижаться, если похвала была недостаточной.

И обижался насмерть.

Вот и теперь лежал, наверное, в гробу мёртвый и обиженный.

После третьей рюмки Сухинин вдруг подумал, что даже если случится чудо и Вероника вдруг сама предложит ему жить с нею, он вряд ли сможет подобрать её.

Вот у древних евреев был закон, что вдову должен брать брат умершего. А разве Сухинин Пузачеву брат? И вообще, есть в этом какой-то брезгливый позор – подбирать. Подбирать брошенное, оставленное, недоеденное, недопользованное. Так Сухинин никогда бы не стал покупать ношенной одежды. Или бывшего в употреблении автомобиля. Однажды у них с Митрохиным вышел по этому поводу неприятный пьяный разговор. Вряд ли Митрохин забыл тот трехлетней давности разговор, и поэтому в нынешней ситуации для Сухимнина возникла очередная невыносимая неловкость.