Генерал   ::   Акутагава Рюноскэ

– А его превосходительство для вас далек?

– Как бы это сказать? Например, такая вещь. Вот Каваи, в память которого было сегодняшнее собрание. Он тоже покончил с собой. Но перед самоубийством… – юноша серьезно посмотрел на отца, – ему было не до того, чтобы сниматься.

На этот раз замешательство мелькнуло в добродушных глазах генерал-майора.

– А не лучше ли было бы сняться? На память о себе?

– На память кому?

– Не кому-нибудь, а… Да разве хотя бы нам н-е хочется иметь возможность видеть лицо его превосходительства Н. в его последние минуты?

– Мне кажется, что об этом, по крайней мере, сам генерал Н. не должен был бы думать. С какими чувствами генерал совершил самоубийство, это я, кажется, до известной степени могу понять. Но что он снялся – этого я не понимаю. Вряд ли для того, чтобы после его смерти фотографии украшали витрины…

Генерал-майор гневно перебил юношу:

– Это возмутительно! Его превосходительство не обыватель. Он до глубины души искренний человек.

Но и лицо и голос юноши были по-прежнему спокойны.

– Разумеется, он не обыватель. Я могу представить и то, что он искренен. Но только такая искренность нам не вполне понятна. И я не могу поверить, чтобы она была понятна людям, которые будут жить после нас.

Между отцом и сыном на некоторое время водворилось тягостное молчание.

– Времена другие! – проговорил наконец генерал.

– Да-а… – только и сказал юноша.