Генка Пальцев, сын Дмитрия Пальцева   ::   Липатов Виль Владимирович

– А Дарьиной Люське целый пятак! – подумав, сказала Глафира.

– Пятак? – Анискин поставил стакан на стол, грузно повернулся к жене. – Пятак?

– Но. Она думает, что если я полаилась с Дарьей, то про пятак не узнаю. А Дарья не будь дура – приди и скажи. «Мы, говорит, хоть с тобой и полаились, но пятак ребенку недодавать – это наглость надо иметь!» Дуська-то, поди, знат про это, то и торопится Федьке ботинки раздобыть.

– Я это дело на карандаш! – улыбнулся Анискин и покачал головой. – Ох, уж эта Дуська, Дусенька, Дусек! Куда ей деньги-то?

– Пальто ново справлят! Три-то воротника шалевых привозили, так она один ведь взяла…

– Про то я знаю.

– Что же тогда спрашиваешь, на что деньги? Думаешь, у ней воротник на третий год пойдет лежать?

– И все-то ты знаешь! – внезапно строго сказал Анискин и отвернулся от жены, которая, однако, никак не отреагировала на его изменившийся голос – сидела такая же блаженная и счастливая. Она только еще глубже стала смотреть в пол, ниже нагнула тонкую жилистую шею. Улыбка вдруг пробежала по ее впалым щекам.

– У Федьки-то уж тридцать девятый размер! – сказала она.

– А ты сороковой возьми! – после паузы отозвался Анискин. – Сама, поди, сообразила!

– Но.

И опять в молчании застыла комната. Анискин выпил еще два стакана чаю, потом решительно повернул пустой стакан, пружинисто поднялся.