Герберт Уэллс   ::   Замятин Евгений Иванович

Аэроплан дерзающий на то, что раньше дозволено было только ангелам - это, конечно, символ творящейся в человечестве революции: и об этой революции все время пишет Уэллс. И поднимаясь все выше, аэроплан, конечно, неминуемо упирается в небо: и так же неминуемо уперся в небо Уэллс. Ничего более городского, более сегодняшнего, более современного, чем аэроплан, я не знаю - и я не знаю писателя более сегодняшнего, более современного, чем Уэллс.

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДЕРЕВО УЭЛЛСА.

Для аристократии феодальной и для аристократии духа - гениев и талантов основы "знатности" полярно противоположны. Слава аристократа феодального в том, чтобы быть звеном в цепи предков как можно более длинной; слава аристократа духа в том, чтобы не иметь предков - или иметь их как можно меньше. Если художник - сам себе предок, если он имеет только потомков - он входит в историю гением; если предков у него мало или родство его с ними отдаленно - он входит в историю как талант. И очень метко Уэллс в автобиографии замечает: "Писательство - это одна из нынешних форм авантюризма. Искатели приключений прошлых веков - теперь стали бы писателями". История литературы - как история всякого искусства и науки - это история открытий и изобретений, история Колумбов и Васко-де-Гам, история Гуттенбергов и Стефенсонов. Гениев, открывающих неведомые дотоле или забытые страны (Атланты, быть может, знали Америку) история знает немного; талантов, совершенствующих или значительно видоизменяющих литературные формы - больше. И к числу их, несомненно, следует отнести Уэллса.