JК
Герой (2) :: Горький Максим
Страница: 2 из 4За последние недели там убито около сорока человек. И подумать - всё работа того господина.
"Господин" слушает наш разговор совершенно безучастно, словно он не его касается. Его равнодушные, как бы заспанные глаза прикованы к отверстию в щите.
Этот механический истребитель себе подобных напомнил мне другого "господина", не менее серьезного.
В купе было шесть человек, но на станции Волхов влез, согнувшись, еще один - коренастый, широкоплечий солдат с тяжелым мешком за спиной. Сложив мешок на колени моего соседа, он поправил на груди своей крест Георгия и, шевеля губами, внимательно осмотрел нас.
- Шестеро, - сказал он. - Правильно. Однако - потеснитесь.
Сосед мой, чиновник таможни, сердито заворчал:
- Как же тут потесниться?
- Для героя можно! Герой должен получить место.
Герой отжал чиновника сначала коленом, потом втиснулся на диван и раздвинул нас своими бедрами...
- Вот и готово.
Его толстое лицо было выбрито до синевы, так же, как и шишковатый череп. Редкие черные брови казались выщипанными, из-под них смотрели кругленькие, выпуклые и точно вымороженные рыбьи глазки.
Вагон дернуло, покачнуло; полусонные люди, поворчав, примолкли. Солдат отважно закурил папиросу, а я - задремал, прислушиваясь, сквозь дрему, к его беседе с рыжим человеком, сидевшим против меня.
- Агромаднейший интерес для всех в этой войне, - говорил усатый; солдат отхаркнул, плюнул и подтвердил:
- Правильно.
- Главное - оживление жизни от нее...
"Господин" слушает наш разговор совершенно безучастно, словно он не его касается. Его равнодушные, как бы заспанные глаза прикованы к отверстию в щите.
Этот механический истребитель себе подобных напомнил мне другого "господина", не менее серьезного.
В купе было шесть человек, но на станции Волхов влез, согнувшись, еще один - коренастый, широкоплечий солдат с тяжелым мешком за спиной. Сложив мешок на колени моего соседа, он поправил на груди своей крест Георгия и, шевеля губами, внимательно осмотрел нас.
- Шестеро, - сказал он. - Правильно. Однако - потеснитесь.
Сосед мой, чиновник таможни, сердито заворчал:
- Как же тут потесниться?
- Для героя можно! Герой должен получить место.
Герой отжал чиновника сначала коленом, потом втиснулся на диван и раздвинул нас своими бедрами...
- Вот и готово.
Его толстое лицо было выбрито до синевы, так же, как и шишковатый череп. Редкие черные брови казались выщипанными, из-под них смотрели кругленькие, выпуклые и точно вымороженные рыбьи глазки.
Вагон дернуло, покачнуло; полусонные люди, поворчав, примолкли. Солдат отважно закурил папиросу, а я - задремал, прислушиваясь, сквозь дрему, к его беседе с рыжим человеком, сидевшим против меня.
- Агромаднейший интерес для всех в этой войне, - говорил усатый; солдат отхаркнул, плюнул и подтвердил:
- Правильно.
- Главное - оживление жизни от нее...