Страница:
208 из 238
Онаотпустила вялую изящную руку с тонкой сетью зеленовато-голубых жилок на запястье и обратной стороне ладони.
— Ты так сильно любишь Гамлета?
— Всем сердцем, государыня, даже когда он колюч со мной и твердит о женском непостоянстве.
Гертруда напряглась:
— А, так вот о чем он твердит!
— Да, и о нашей податливости распаленной плоти.
— Как я сказала, наша податливость — это их спасение. И порой они даже не забывают о благодарности.
— Гамлет бывает неизъяснимо нежным, будто я могу разбиться.
— О? И когда же?
Розовый лепесток верхней губы Офелии задумчиво вздернулся. Она опустила веки на пустое небо своих глаз, а потом подняла их, чтобы сказать:
— Все время, пока мы вместе, если только он не думает о ком-то неназываемом или о нашем женском поле как таковом. Он говорит, что ненавидит род человеческий, но любит некоторых из тех, кто к нему принадлежит.
— Переизбыток немецкой философии, — поставила диагноз Гертруда. — От нее свертываются простота и ясность. — «Кто способен не полюбить эту безыскусственную красавицу, спросила она себя, если он в здравом уме?» — Ты стала ближе моему сыну, — сказала она Офелии, — чем была я с тех пор, как носила его под сердцем.
— Поверь, я буду лелеять эту близость и никогда не причиню ему никакого вреда.
Гертруда уловила легкое самодовольство в этом заранее готовом ответе.
— Я боюсь не за него, моя дорогая, но за тебя.
|< Пред. 206 207 208 209 210 След. >|