JК
Гибель гитариста :: Слаповский Алексей
Страница: 67 из 127В палатах разрешали, особенно легким больным, радио и телевизоры, но это были другие звуки.
Она вошла.
Палата была мужская, на восемь коек.
В углу у окна сидел на постели тощий мужчина лет тридцати и играл на гитаре.
Светлана удивилась: музыкальных инструментов в больнице не разрешали.
Она вспомнила историю с ветераном войны, который, потеряв под трамваем ногу, пролежал в больнице месяц – и потребовал дать ему возможность хотя бы полчаса в день поиграть на любимой своей саратовской гармошке – хоть в сортире. Долго шли переговоры, тут приспела майская годовщина Победы: разрешили, принесла жена старику гармошку. Указано было играть не больше получаса в ординаторской: с пяти до половины шестого вечера. Старик слушался. Остальное время гармоника, бережно укутанная, лежала у него под подушкой. Но 9 мая (пришлось на субботу) он устроил нескончаемый концерт, играл громко, фальшиво, плакал пьяными слезами (да и вся больница пьяна была), на покушения отобрать гармонь отвечал солдатским зычным матом, задавая при этом вопросы, за кого он кровь проливал и ногу отдал? – забыв, что ногу утратил не на войне, а в мирное время.
И вот – опять музыкальный инструмент.
Чувствуя себя членом врачебного коллектива, Светлана тут же решила выяснить, каким образом проникла контрабанда, и навести порядок. Она выпрямилась и сунула руки в карманы халата, приготовившись грозно говорить.
Она вошла.
Палата была мужская, на восемь коек.
В углу у окна сидел на постели тощий мужчина лет тридцати и играл на гитаре.
Светлана удивилась: музыкальных инструментов в больнице не разрешали.
Она вспомнила историю с ветераном войны, который, потеряв под трамваем ногу, пролежал в больнице месяц – и потребовал дать ему возможность хотя бы полчаса в день поиграть на любимой своей саратовской гармошке – хоть в сортире. Долго шли переговоры, тут приспела майская годовщина Победы: разрешили, принесла жена старику гармошку. Указано было играть не больше получаса в ординаторской: с пяти до половины шестого вечера. Старик слушался. Остальное время гармоника, бережно укутанная, лежала у него под подушкой. Но 9 мая (пришлось на субботу) он устроил нескончаемый концерт, играл громко, фальшиво, плакал пьяными слезами (да и вся больница пьяна была), на покушения отобрать гармонь отвечал солдатским зычным матом, задавая при этом вопросы, за кого он кровь проливал и ногу отдал? – забыв, что ногу утратил не на войне, а в мирное время.
И вот – опять музыкальный инструмент.
Чувствуя себя членом врачебного коллектива, Светлана тут же решила выяснить, каким образом проникла контрабанда, и навести порядок. Она выпрямилась и сунула руки в карманы халата, приготовившись грозно говорить.