JК
Гирманча находит друзей :: Астафьев Виктор
Страница: 3 из 3Оттуда полетели в воду спасательные круги, какие-то продолговатые предметы. Но ни отца, ни матери не было видно.
Так осиротел Гирманча.
Пароходик всё-таки продержался. К вечеру с верховьев реки пришёл большой пароход с жёлтой трубой и угрюмым гудком. С силой расталкивая носом волны, он подошёл к маленькому буксиру, коротко пробасил, подцепил полузатопленное судёнышко и потащил его, как утёнка, от волн своим высоким бортом.
Когда оба судна исчезли на горизонте, Гирманче стало совсем тоскливо. Правда, он всё ещё надеялся, что мать и отец вот-вот вынырнут из воды, и тогда он, Гирманча, по плывёт за ними на запасной лодке.
Солнце пришло туда, где было утром, и несколько минут, словно в нерешительности, висело над тёмными зубцами леса. Видимо решив, что здесь, в суровом Заполярье, люди не осудят его за излишнее усердие, солнце опять покатилось от того берега к этому.
Начался новый день. Волнение на реке стихало, птицы плескались в воде, кричали в кустах, кружили в воздухе. Старый пёс Турча раскапывал лапами мышиную нору за чумом. На далёком горизонте показались паруса рыбаков. Люди, переждав бурю, поплыли проверять ловушки.
Всё живое было занято своим делом, и только Гирманча не знал, что ему делать: реветь или варить еду. А может быть, надо идти к чуму рыбака-соседа за тридцать километров и рассказать о случившемся?
Много, очень много передумал Гирманча, но с берега не уходил. Он боялся хоть на минуту отвести взгляд от реки..
1952
Так осиротел Гирманча.
Пароходик всё-таки продержался. К вечеру с верховьев реки пришёл большой пароход с жёлтой трубой и угрюмым гудком. С силой расталкивая носом волны, он подошёл к маленькому буксиру, коротко пробасил, подцепил полузатопленное судёнышко и потащил его, как утёнка, от волн своим высоким бортом.
Когда оба судна исчезли на горизонте, Гирманче стало совсем тоскливо. Правда, он всё ещё надеялся, что мать и отец вот-вот вынырнут из воды, и тогда он, Гирманча, по плывёт за ними на запасной лодке.
Солнце пришло туда, где было утром, и несколько минут, словно в нерешительности, висело над тёмными зубцами леса. Видимо решив, что здесь, в суровом Заполярье, люди не осудят его за излишнее усердие, солнце опять покатилось от того берега к этому.
Начался новый день. Волнение на реке стихало, птицы плескались в воде, кричали в кустах, кружили в воздухе. Старый пёс Турча раскапывал лапами мышиную нору за чумом. На далёком горизонте показались паруса рыбаков. Люди, переждав бурю, поплыли проверять ловушки.
Всё живое было занято своим делом, и только Гирманча не знал, что ему делать: реветь или варить еду. А может быть, надо идти к чуму рыбака-соседа за тридцать километров и рассказать о случившемся?
Много, очень много передумал Гирманча, но с берега не уходил. Он боялся хоть на минуту отвести взгляд от реки..
1952