Сухая ветка сирени   ::   Мелентьев Виталий Григорьевич

Вот почему я и думаю: нет, тут не выпивка.

– А что же может быть еще? – осторожно осведомился Николай.

– Не знаю. Но только как-то ввечеру я у него спросила в хорошую минуту, скоро ли он за ум возьмется – ведь молодой еще. Он задумчиво погладил меня по плечу и сказал: «Ладно, мать, сыграю один раз – либо пан, либо пропал. Выйдет – все в порядке. Нет – опять в порядке. Поверну круто». А что за дело – не сказал. А если б он за ум взялся, на нем бы вся наша семья удержалась. Он сильный. Аркашка – тот еще шалопут, мальчишка. А Женя – мужчина.

Они разговаривали долго, и Николай многое узнал о братьях. На прощание он посоветовал:

– Сказали бы вы жене Ивана, чтобы она передачу собрала и… письмо, что ли, потеплее написала.

– Я уж к ней на работу ездила. Убивается. Теперь, конечно, тоже локти кусает – не уберегла мужика, все на своем гоноре ехала. Нет, правду я говорю, ругают мужиков-то, а ведь и наша сестра тоже виновата. Мы в ихнюю жизнь тоже мало заглядываем. Все больше ругаемся. Это уж я вот к старости поняла. Все заняты, все дела да заботы, а вот друг дружке в душу заглянуть – некогда…

8



На улице его охватила тяжелая послеобеденная жара. Пылали стены домов, пылал тротуар, и даже, кажется, деревья и те отдавали сухим печным жаром.

Грошев зашел в кафе, заказал мороженое, газированную воду и… сухое красное вино. Посмеиваясь над собой, закрасил воду и жадно выпил. Голова прояснилась.

«А что, рецепт, кажется, дельный».