Гнать, держать, терпеть и видеть   ::   САВЕЛЬЕВ ИГОРЬ

III

Уже к обеду Ева чуть не плакала.

Ее пугало все: и ее деревянное смущение, тоже мне – в гости приехала, хотя с Костей-то мельком виделись; и дом, развалина-халупа с газетами в нужнике. Видимо, от старости одна страница “Правды” проступала на другой, та на обратной, создавая общую чехарду без всякого смысла. Отсутствие пятна на лбу молодого генсека, майонезного от ретуши, с лихвой заменялось неясными синяками букв, лозунгов, заголовков. Туалет кишел паучками и всякой нечистью; неужели всех такое ждет?! – и от сухой невозможности зарыдать сильно билось сердце.

Впрочем, серый покосившийся дом на окраине поселка ничем не выделялся в ряду других, таких же инвалидов. На клочках земли сажали картошку: май. Лопаты входили звучно, выдавая песочную душонку здешних почв.

– Зда-ро-ва!

Парни обнялись неуклюже, рубящими движениями, вроде бы стесняясь.

Костя показывал дом, свою новую комнату, ужасную. Жухлые обои с пузырями, будто сдутая беременность. Шланг, перекушенный окном (на холода?), в чешуях масляной краски, как полинявшая змея. И Ева пожалела десять раз…

– Читаешь? – Олег взял потрепанную книгу, лежавшую поверх постельных рытвин. Бульварный роман. Что-то про роковую страсть и измену. – Ну и как тебе?…

– Ничё так. Только обложка мягкая. Неудобно. Обеими руками приходится держать…

Сдержанно поржали над хорошей мужской шуткой.

– Ну и что? Я не поняла…

Ева правда не поняла.