Гнать, держать, терпеть и видеть   ::   САВЕЛЬЕВ ИГОРЬ

Она еще пыталась машинально, то и дело окуная тряпку, вроде бы продолжать работу, невидяще – по невидящим лицам.

– А я подонок, – расплылся Костя в странной кривой улыбке, почти оскалился. – Я отбиваю девушку у друга. Который плюс ко всему приехал ко мне… Да-а… Ну я молоде-ец… – Он со злостью припечатал ладонью по мрамору и еще.

– Что – “отбиваю”! – Она почти завизжала, полились слезы, тряпку бросила. – Я что – мебель?! Шкаф? Кровать?… Можно отбивать, не отбивать, а саму меня никто не спрашивает, да?

О работе не могло быть и речи; Костя рвался в поселок, чтобы объяснить все Олегу; господи, за что это… Они так и ушли, донесли инструменты до асфальта и побросали с пустым звоном. Субботник между тем кипел. Костры весело жрали каких-то кошек, палки, тряпки, протезно страшный поролон… Пахло дымом, весной, пьянством, и все счастливо подставляли себя солнышку. Лишь Ева и Костя шли с похоронными лицами, не чувствуя ничего, как чужие, как насморочные. Странно, что вездесущий Арсений Иванович не возник у них на пути и никто не пресек этого горького дезертирства. Тут и там в прошлогоднем мусоре маячили пожеванные и выхолощенные ушедшей зимой, но все ж еще кричащие дикими красками тряпичные цветки.

Но и в доме никого не было. Костя рассеянно огляделся, в кухне налил себе прохладной воды из банки, заглотал – с жадностью, с кадыком.