Большой шухер   ::   Влодавец Леонид

Чтобы не мучить, усадили наземь, лицом к стволу, заставили обнять дерево ногами и руками. После этого закипела работа.

Меньше чем за полный час, без перекуров и перебранок, замена резины была проведена. Мертвого Барбоса оттащили подальше в кусты, «шестерку» без колес оставили на просеке, Штыря отстегнули и усадили в «девятку» на заднее сиденье, между Лузой и Налимом, «дипломат» с валютой пихнули под ноги, оружие рассовали по карманам и под ремни. Гребешок сел на водительское место, Агафон — рядом, и покатили дальше.

— Так, — сказал Агафон, едва машина тронулась с места, — настал час откровений, товарищ Штырь. Вы себя вели больше чем похабно, надо было тебя очень больно замочить, пристегнуть к елочке, посадив задницей на муравьиную кучу. Но в жизни все сложнее. Короче: или ты четко проясняешь, зачем вам нужна была Элька, а также сообщаешь, что у вас там в Лавровке стряслось, или будет очень больно.

— Ну да, а если я скажу, то больно не будет. Сразу пришьете.

— Знаешь, вообще-то можем и не пришить. Представь себе такой вариант: мы высаживаем тебя где-нибудь, а ты потом сам идешь на все четыре стороны по своему выбору. Подъемных и суточных, правда, не выделим, но свет не без добрых людей, верно?

— Сладко поешь, кореш. Только веры тебе нет.

— Но в то, что мы тебя в противном случае попишем, ты веришь?

— Однозначно.

— Вот и выбирай. Надежда умирает последней.

— Хорошо, — с неожиданной решимостью произнес Штырь, — мне один хрен. Все одно Лавровка кончилась.