JК
Большой шухер :: Влодавец Леонид
Страница: 562 из 633Но шестичасовая дорога на Москву помогла им: чем дальше ехали, тем больше друг друга понимали…
На чемсошлись
Когда Агафон с Налимом гнались за беглянками на Гребешковой «девятке»,
его не раз посещали злые, бешеные мыслишки насчет того, что он сделает с ними, ежели догонит. Иногда ему казалось, что можно обойтись простой раздачей оплеух по щекам, иногда представлялось, что девчачья заподлянка заслуживает порки ремнем по задницам, не снимая штанов, — Агафон вовсе не был садистом, просто его самого в детстве так воспитывали. Но как только ему вспоминался страх, пережитый в «затопленной избе», самые настоящие муки, испытанные в ходе галлюцинаций, то тянуло на жестокость. Например, не раз обуревала жажда набить им морды до синяков, трахнуть в извращенной форме, даже убить. Правда, ненадолго. Все-таки девчушки были, по его разумению, еще маленькие и глупые. У самого Агафона почти такая же росла где-то в Новосибирске, куда укатила после развода бывшая мадам Агафонова. Саму бабу, которая после того, как Агафона посадили, и дня не стала ждать, ему жалко не было — умотала и умотала, а вот об Ирке он переживал. Агафон даже испытывал ощущение собственной подлости, хотя и алименты платил исправно (с официальной зарплаты, вестимо, но довольно много), и на все дни рождения посылал сначала бывшей жене, а теперь самой Ирке — у нее уже паспорт был! — немалые почтовые переводы эквивалентом в двести баксов.
Поэтому, когда они наконец-то настигли девок, ни убивать их, ни просто лупить Агафон не стал.
На чемсошлись
Когда Агафон с Налимом гнались за беглянками на Гребешковой «девятке»,
его не раз посещали злые, бешеные мыслишки насчет того, что он сделает с ними, ежели догонит. Иногда ему казалось, что можно обойтись простой раздачей оплеух по щекам, иногда представлялось, что девчачья заподлянка заслуживает порки ремнем по задницам, не снимая штанов, — Агафон вовсе не был садистом, просто его самого в детстве так воспитывали. Но как только ему вспоминался страх, пережитый в «затопленной избе», самые настоящие муки, испытанные в ходе галлюцинаций, то тянуло на жестокость. Например, не раз обуревала жажда набить им морды до синяков, трахнуть в извращенной форме, даже убить. Правда, ненадолго. Все-таки девчушки были, по его разумению, еще маленькие и глупые. У самого Агафона почти такая же росла где-то в Новосибирске, куда укатила после развода бывшая мадам Агафонова. Саму бабу, которая после того, как Агафона посадили, и дня не стала ждать, ему жалко не было — умотала и умотала, а вот об Ирке он переживал. Агафон даже испытывал ощущение собственной подлости, хотя и алименты платил исправно (с официальной зарплаты, вестимо, но довольно много), и на все дни рождения посылал сначала бывшей жене, а теперь самой Ирке — у нее уже паспорт был! — немалые почтовые переводы эквивалентом в двести баксов.
Поэтому, когда они наконец-то настигли девок, ни убивать их, ни просто лупить Агафон не стал.