JК
Голос нашей тени :: Кэрролл Джонатан
Страница: 188 из 210Индия остановилась, и я встал в нескольких футах перед ней. Какое-то время мы оба не двигались. Потом я увидел собаку.
Это был белый боксер. Помню, кто-то мне рассказывал, что собачники часто убивают белых боксеров сразу после рождения, потому что это уродство, ошибка природы. Я, пожалуй, люблю их; мне нравятся их забавные и в то же время свирепые морды цвета облаков.
Собака взялась неизвестно откуда — яркое пятно на фоне ночи, самоходный сугроб. Она была одна, без ошейника и намордника. Индия окаменела. Я видел, как собака нюхает землю, приближаясь к нам. В нескольких шагах боксер остановился и посмотрел прямо на нас.
— Матти! — Индия втянула в себя воздух и схватила меня за локоть. — Это Матти!
— Кто? О чем ты?
Тон ее голоса напугал меня, но я должен был знать, о чем она говорит.
— Это Матти. Маттерхорн! Лондонский пес Пола. Мы отдали его, когда приехали сюда. Пришлось, потому что… Матти! Матти, иди сюда!
Он снова сорвался с места — через кусты, по тропинке, через клумбу. Он светился в темноте и двигался деловито, как и подобает собаке. Он был большой и весил, наверное, фунтов восемьдесят.
— Матти! Ко мне! — Индия нагнулась вперед. Боксер пошел прямо к ней, виляя обрубком хвоста и скуля, как щенок.
— Индия, осторожнее. Никогда не знаешь…
— Да замолчи ты. Ну и что? — опалила она меня гневным взглядом.
Пес услышал перемену в ее тоне и замер в двух футах, переводя взгляд с Индии на меня.
— Матти!
Пес опустил голову и зарычал.
Это был белый боксер. Помню, кто-то мне рассказывал, что собачники часто убивают белых боксеров сразу после рождения, потому что это уродство, ошибка природы. Я, пожалуй, люблю их; мне нравятся их забавные и в то же время свирепые морды цвета облаков.
Собака взялась неизвестно откуда — яркое пятно на фоне ночи, самоходный сугроб. Она была одна, без ошейника и намордника. Индия окаменела. Я видел, как собака нюхает землю, приближаясь к нам. В нескольких шагах боксер остановился и посмотрел прямо на нас.
— Матти! — Индия втянула в себя воздух и схватила меня за локоть. — Это Матти!
— Кто? О чем ты?
Тон ее голоса напугал меня, но я должен был знать, о чем она говорит.
— Это Матти. Маттерхорн! Лондонский пес Пола. Мы отдали его, когда приехали сюда. Пришлось, потому что… Матти! Матти, иди сюда!
Он снова сорвался с места — через кусты, по тропинке, через клумбу. Он светился в темноте и двигался деловито, как и подобает собаке. Он был большой и весил, наверное, фунтов восемьдесят.
— Матти! Ко мне! — Индия нагнулась вперед. Боксер пошел прямо к ней, виляя обрубком хвоста и скуля, как щенок.
— Индия, осторожнее. Никогда не знаешь…
— Да замолчи ты. Ну и что? — опалила она меня гневным взглядом.
Пес услышал перемену в ее тоне и замер в двух футах, переводя взгляд с Индии на меня.
— Матти!
Пес опустил голову и зарычал.