JК
Голоса :: Маканин Владимир
Страница: 98 из 157Недели через две все так же тихо и спокойно Серый стал собираться в горы. Он отыскал себе хорошие рукавицы, потом нож; готовил помаленьку одежду.
— Да куда ж ты, поганец? — выговаривала мать.
Он отмалчивался. Он пил чай. Он мылся в баньке.
А однажды ответил ей со смехом:
— Надо, мамынька, вот и ухожу.
— Афонькиным путем пойдешь!
— А что ж такого, мамынька, Афоня у меня друг был один-единственный. Смерть за меня принял. Может, ждет он.
— Тьфу! Где он тебя ждет?
— Там, мамынька.
Мать связала ему теплую рубашку из чистой шерсти и носки; в горах холодно.
— Спасибо… Это сгодится.
— Какой он тебе друг!.. Собака. Ты и знать не знаешь, что он на тебя наговаривал.
— А он не наговаривал. Он правду сказал.
— Тс-с, сынок. Тс-с-с…
Тарас Михайлович тоже приехал на час в гости, сидел, стопку выпил, привел коня в подарок. «Спасибо за коня, спасибо вам, Тарас Михайлович…» — и было непонятно и даже как-то неожиданно, когда на другой же день Серый отбыл в горы. Мать провожала его далеко, до крутого подъема — шла рядом, держалась рукой за стремя. Людям отъезд Севки Серого не понравился. Еще больше им не понравилось, когда через несколько дней он ограбил мещанина на дороге, отнял коня себе в запас и ружье.
— Да куда ж ты, поганец? — выговаривала мать.
Он отмалчивался. Он пил чай. Он мылся в баньке.
А однажды ответил ей со смехом:
— Надо, мамынька, вот и ухожу.
— Афонькиным путем пойдешь!
— А что ж такого, мамынька, Афоня у меня друг был один-единственный. Смерть за меня принял. Может, ждет он.
— Тьфу! Где он тебя ждет?
— Там, мамынька.
Мать связала ему теплую рубашку из чистой шерсти и носки; в горах холодно.
— Спасибо… Это сгодится.
— Какой он тебе друг!.. Собака. Ты и знать не знаешь, что он на тебя наговаривал.
— А он не наговаривал. Он правду сказал.
— Тс-с, сынок. Тс-с-с…
Тарас Михайлович тоже приехал на час в гости, сидел, стопку выпил, привел коня в подарок. «Спасибо за коня, спасибо вам, Тарас Михайлович…» — и было непонятно и даже как-то неожиданно, когда на другой же день Серый отбыл в горы. Мать провожала его далеко, до крутого подъема — шла рядом, держалась рукой за стремя. Людям отъезд Севки Серого не понравился. Еще больше им не понравилось, когда через несколько дней он ограбил мещанина на дороге, отнял коня себе в запас и ружье.