Голова   ::   Манн Генрих

Приближались выборы в рейхстаг: приятель отца, Эрмелин, был кандидатом, — поэтому нам вдвойне неприятно, что собственный наш служащий, бухгалтер портового склада, выставляется кандидатомот запрещенной социал-демократической партии [1] .

— Ты об этом знал, Клаудиус? — Это был упрек, так как сын имел бестактность в присутствии других служащих удостоить бухгалтера беседой.

Сын явно не видел в этом промаха; тогда отец сослался на его друга Мангольфа.

— Вы, студенты, появляетесь здесь на один каникулярный месяц, не считаете себя членами нашего общества и потому ничего не признаете. Дело ваше. Однако твой друг Мангольф уже сейчас понимает свои будущие обязанности и находит общий язык с окружающим миром. Я узнал от сведущих лиц, что и пастор из собора Санкт-Симона и директор городского театра считают его одним из наиболее ценных участников предстоящего религиозного представления.

Лишь последняя фраза заставила сына вслушаться; он подумал, что именно из-за этого он в конечном итоге и не приемлет своего друга. «Нас разъединяет одно слово, которое он чтит превыше всего, это слово: преуспеть». И он снова погрузился в мысленное созерцание того, что было для него выше всякого честолюбия, всяких побед.

Тут вмешалась мать:

— Что ты так уставился на сестру? Ей даже не по себе.

Сестра видела, как он нахмурился, — уж не оттого ли, что было произнесено имя ее возлюбленного? Но брат, глядя ей в глаза, все время видел перед собой лицо другой, отсутствующей.