Голова   ::   Манн Генрих

Мангольф даже рот раскрыл от такой наивности.

— Ну, — добродушно заметил он, — мало ли с кем и сам кайзер поддерживает дружбу. Нельзя же бросаться словом «преступление».

Терра, выпрямившись, разразился целой тирадой.

— На этот счет я другого мнения. Такого рода дружба клеймит людей. Сейчас, в тысяча восемьсот девяносто первом году, только в одной стране всю общественную жизнь в целом можно сводить к частному обстоятельству, а именно к единоборству Вильгельма Второго с социал-демократией.

— Он заявляет, что социал-демократия противоречит божественным законам, то есть его собственным интересам, — насмешливо подхватил Мангольф.

— Его изречение «Социал-демократию я беру на себя» — прямо-таки верх бессмыслицы.

— Все понимать буквально — значит уподобиться плохому актеру, который с одинаковым пафосом произносит все фразы подряд: священная особа моего деда, небесный зов. — Мангольф сам заговорил по-актерски.

Терра подхватил:

— Божья благодать!

— Да, романтический вздор, отнюдь не санкционированный церковью.

— Слово «гуманность» он произносит не иначе как с эпитетом «ложная».

— Только маньяк, воспринимающий весь мир с личной точки зрения, способен требовать от детей, чтобы они убивали своих родителей.

— Он думает, что опирается на армию, в действительности же он опирается на парадоксы. Долго ли они продержат его? — спросил Терра.

Юный Мангольф покачал головой.