Гомер. Илиада   ::   Барикко Алессандро

Атрей, умирая, его передал богатому стадами брату Фиесту, от него же скипетр получил Агамемнон, вместе с властью над Аргосом и бесчисленными островами. Сжав скипетр, знак своей власти, он заговорил:

– Герои данайские, слуги Ареса, Зевс-погубитель обрек меня на тяжкие муки. Прежде он дал мне знаменье, что я вернусь на родину, сокрушив крепкостенную Трою, а ныне велит мне, погубившему столько народа, бесславно бежать в Аргос. Стыд, друзья мои: такой народ, такое войско сражается с маленькой ратью, и конца этой войне не видать. Нас в десять раз больше, чем троянцев. Но у них доблестные союзники из других городов, они-то и не дают нам взять Илион. Девять лет миновало. Дома ждут нас супруги, и дети ждут нас дома. Дерево наших судов гниет, канаты истлели. Внемлите же мне: поспешим к кораблям и вернемся домой. Мы не возьмем Илиона.

Так говорил он, и взволновались наши сердца. Собранье заколыхалось, как колышутся волны в бурю или обширная нива во время грозы. И я увидел, как люди с воплями радости помчались к своим кораблям, поднимая огромное облако пыли. Они убеждали друг друга захватывать корабли и спускать на широкое море, очищали рвы, вынимали подпоры из-под килей, и крики жаждущих вернуться домой возносились до неба. И в это мгновенье я увидел многоумного Одиссея. Он стоял неподвижно. Он не пошел к кораблям. Печаль терзала сердце его. Внезапно, сбросив плащ, он ринулся к Агамемнону и, взяв из его рук скипетр, молча побежал к кораблям.