Гомер. Илиада   ::   Барикко Алессандро

И тут из троянских рядов вышел вперед боговидный Парис с накинутой на плечи шкурой пантеры, с луком за плечами и мечом у бедра. Грозно потрясая зажатыми в руке копьями с медными наконечниками, он вызывал на единоборство ахейских царей. Менелай, едва лишь увидел Париса, вспыхнул радостью, будто голодный лев, нежданно набредший на оленя и готовый пожрать его. Пылая решимостью отомстить обидчику, он быстро соскочил с колесницы на землю с оружием в руках. Парис, заметив его, затрепетал и прянул назад, избегая смерти, словно путник, что при виде дракона в торных ущельях, бледный от ужаса, обращается в бегство. Так и Парис на наших глазах скрылся в толпе троянцев. Но Гектор принялся укорять его:

– Несчастный Парис, прельститель и лгун. Или не видишь, что посмешище ты для ахеян? Они-то считали тебя настоящим героем, обманувшись твоей красотой. Теперь они знают: ты трус и нет в твоем сердце отваги. Разве не ты, будучи гостем царя Менелая, у него похитил супругу и вернулся с нею из дальней страны, на горе отцу и народу троянскому, но на радость врагам? Отчего же не хочешь теперь сразиться с Менелаем? Ты узнал бы, каков в бою тот, чьей женой ты владеешь. И не помогли бы тебе ни твоя кифара, ни пригожее лицо, ни прекрасные кудри. О, робкий народ мы, троянцы, иначе давно уж в могиле под грудой камней лежал ты – виновник стольких несчастий!

И тогда Парис ответил:

– Ты вправе ругать меня, Гектор. Сердце в груди твоей непреклонно, как пронзающая дерево секира…

Ты осуждаешь мою красоту… Но разве ты отвергаешь дары, коими боги нас награждают? Не дозволено смертному выбирать их.