Гомосек   ::   Берроуз Уильям С.

– Давай, – согласился Аллертон.

– Коньячок совершенно без претензий, понимаешь, – не эта патока для туристов, совершенно явно подкрашенная, но приятная на массовый вкус. Моему напитку не нужны подделки, чтобы шокировать и насиловать горло. Пойдем.

Ли тормознул такси.

– Три песо до угла Инсургентов и Монтеррея, – сказал он водителю на своем чудовищном испанском. Тот ответил: четыре. Ли захлопнул дверцу. Водитель пробормотал что-то и снова открыл ее.

В машине Ли повернулся к Аллертону:

– Чувак, вероятно, таит подрывные мысли. Знаешь, когда я учился в Принстоне, коммунизм был самым писком моды. Открыто выступая за частную собственность и классовое общество, ты определялся как тупая деревенщина или епископальный педераст. Но я не поддался заразе – коммунизму, то есть. Aqui. – Ли протянул таксисту три песо, и тот пробормотал что-то еще и яростно рванул рычаги. Машина дернулась с места.

– Иногда мне кажется, что мы им не нравимся, – сказал Аллертон.

– Мне-то что – пускай не любят, – отозвался Ли. – Самое главное – могут ли они что-то с этим сделать? В данное время – явно ничего. Им не дали зеленый свет. Таксист, например, ненавидит гринго. Но если он кого-то укокошит – а это весьма вероятно, – то не американца. Скорее всего – другого мексиканца. Может быть, своего лучшего друга. Друзья не такие страшные, как чужаки.

Ли открыл дверь квартиры и включил свет. Все жилище пребывало в беспорядке, казавшемся безнадежным.