Страница:
522 из 559
Привели скрученных, избитых, в изодранных халатах Сача-беки, Тайчу и Бури-Бухэ. Увидев их, старые хатун перепугались до смерти, завыли, запричитали: Ковачин-хатун – жалобным, дребезжащим голосом, Эбегай-хатун густо, как сытая корова.
– Не мучай женщин! – крикнул Сача-беки. – Уважай старость!
– Разве можно уважать тех, кто не уважает ничего? Они оплевали достоинство хана, избранного вами!
Мать поклонилась ему:
– Хан и сын мой Тэмуджин! Они поняли, к чему приводят длинный язык и опережающие разум руки. Я вижу, они готовы стать на колени и попросить прощения.
– Ничего они, злоязыкие, не поняли! Удавлю обеих на одном аркане!
Хатун перестали выть и причитать.
– Мы поняли все! – торопливо сказала Ковачин-хатун.
– Прости, великодушный! – сквозь слезы, хлюпая широким носом, выдавила из себя Эбегай-хатун.
В сердце Тэмуджина не было жалости к этим вздорным женщинам. И он, не дрогнув, повелел бы удавить обеих. Но мать, говоря о руках, опережающих разум, напоминала ему еще раз – думай! Сейчас он доверял матери больше, чем себе. Дал знак Боорчу – освободи.
– Ну, а вы? – Немигающие глаза его уставились на Сача-беки, Тайчу и Бури-Бухэ. – Вы не слабые умом женщины, о чем думали вы?
Бури-Бухэ не выдержал его взгляда, медленно, будто его давили в затылок, опустив голову, пробормотал:
– Я слишком много выпил вина.
Взгляд Сача-беки был не ломок, в нем он видел вызов и бессильную ярость. Это – враг. И его младший брат смотрит зверенышем.
|< Пред. 520 521 522 523 524 След. >|