JК
Гонители :: Калашников Исай Калистратович
Страница: 650 из 695А что подумают бояре и воеводы, князья Мстислав Святославич, Даниил и Михаил? Киев-де под Галичем ходит… Воспротивиться? Себе хуже сделаешь. Если татары придут следом за половецкими толпами – и опять же прав князь Галицкий, – первым делом начнут зорить земли киевские… Поворотил голову к Мстиславу Святославичу:
– Согласен ли с князем Галицким?
– Как ты, так и я.
Помедлив, как бы колеблясь, Мстислав Романович сказал:
– Ин ладно. Ополчим свои дружины! – Решительно стукнул посохом.
Но стук вышел глухой – не по дубу пола, по тканому половику ударил.
Глава 14
В монастырской келье вдоль стен вместо лавок стояли тяжелые, окованные железом сундуки, прикрытые рядниной. В углу перед образом Спасителя теплилась лампада. Над нею на потолке темнело пятно копоти.
Боком к оконцу за широким столом сидел горбатый старик – Симеон-летописец.
Дворской осенил себя крестным знамением, подтолкнул к старцу Захария.
– Князем к тебе прислан. Поспрашивай.
И ушел. Симеон, разглядывая Захария светлыми, большими, как у великомучеников на иконах, глазами, спросил:
– Язычник?
– Верую, отче.
– Чего же лба не перекрестишь?
Захарий, как дворской до этого, сложил пальцы, перекрестился, глядя на огонек лампадки, обреченно вздохнул. Он еще не побывал на Подоле, дома родного не видел – цел ли? – только то и делает, что рассказывает о своих мытарствах. Но иное было там, в княжеских хоромах.
– Согласен ли с князем Галицким?
– Как ты, так и я.
Помедлив, как бы колеблясь, Мстислав Романович сказал:
– Ин ладно. Ополчим свои дружины! – Решительно стукнул посохом.
Но стук вышел глухой – не по дубу пола, по тканому половику ударил.
Глава 14
В монастырской келье вдоль стен вместо лавок стояли тяжелые, окованные железом сундуки, прикрытые рядниной. В углу перед образом Спасителя теплилась лампада. Над нею на потолке темнело пятно копоти.
Боком к оконцу за широким столом сидел горбатый старик – Симеон-летописец.
Дворской осенил себя крестным знамением, подтолкнул к старцу Захария.
– Князем к тебе прислан. Поспрашивай.
И ушел. Симеон, разглядывая Захария светлыми, большими, как у великомучеников на иконах, глазами, спросил:
– Язычник?
– Верую, отче.
– Чего же лба не перекрестишь?
Захарий, как дворской до этого, сложил пальцы, перекрестился, глядя на огонек лампадки, обреченно вздохнул. Он еще не побывал на Подоле, дома родного не видел – цел ли? – только то и делает, что рассказывает о своих мытарствах. Но иное было там, в княжеских хоромах.