Горькая судьбина   ::   Писемский Алексей

Ну вот, слава те, царица небесная! Стать было: с хлебом и с солью тоже стретить охота. (Берет со стола хлеб и становится против дверей.)

Спиридоньевна (продолжая глядеть в окно). Рядом, баунька, Ананий-то Яковлич с Лизаветой сидят. На-ка, глянь, под руки ее высадил; таково ласково; ничего еще, сердешный, видно, не знает!

ЯВЛЕНИЕ II

Входят Ананий Яковлев в сибирке хорошего сукна,

Лизавета и дядя Никон с кисой на плече.

Дядя Никон. Вот те, бабушка, купца питерского привез!.. У меня лошадь важная: сто пудов вали на нее, свезет, - верно!

Ананий Яковлев сначала помолился перед образом, потом

поклонился три раза матери в ноги и, приложившись к

иконе, поцеловался с ней.

Матрена. Здравствуй, батюшка, сокол мой ясный!

Дядя Никон. Кланяйся, брат Ананий Яковлич, и мне в ноги; сделай и мне это почтение... (Берет от Матрены хлеб с солью.)

Ананий Яковлев (слегка улыбаясь). Что ж, отчего? Можем-с!.. (Кланяется дяде Никону вполспины, потом целуется с ним.)

Дядя Никон. Вот это, брат, так... ладно... Стариков, брат, уважай... На стариковском, значит, разуме свет держится, аки на китах-рыбах, - верно!

Ананий Яковлев (жене). Возьмите уж и вы-с!

Лизавета, конфузясь, берет хлеб с солью; Ананий Яковлев

кланяется ей в ноги и потом целует ее.

Матрена (толкая дочь). Поклонись, дура, сама-то ему в ноги!

Лизавета кланяется;

Ананий Яковлев поднимает ее и опять целует.

Спиридоньевна (жеманно).