Город Анатоль   ::   Келлерман Бернгард

Франциска заказала этот экипаж в Бухаресте, его доставили еще зимой, но только теперь, когда улицы просохли, она стала выезжать на нем. На козлах сидели кучер и лакей, смазливые молодые парни в синих ливреях, в блестящих шелковых цилиндрах и белых перчатках — всё как полагается. На дверцах экипажа красовался герб. Никто в Анатоле не знал, что у старого Маниу был герб. Но Гизела всё знала. Она сказала, что это герб матери Франциски, мексиканки испанского происхождения. Звали ее донна Анжела Рибера-и-Паррамон. Франциска взяла себе герб матери, сказала Гизела, и против этого, конечно, нечего было возразить.

Франциска сидела в коляске с кокетливым парижским зонтиком над головой, всегда в самом великолепном настроении. Ей ведь жилось прекрасно. Как только экипаж останавливался перед каким-нибудь магазином, продавцы выбегали на улицу и кланялись, а лакей соскакивал с козел, чтобы открыть дверцы ландо. Когда Франциска, выходя из экипажа, становилась на подножку, коляска слегка кренилась набок: Франциска немного пополнела. Прохожие останавливались и глазели на нее: да, она вышла в люди и может себе многое позволить.

Часто рядом с Франциской в экипаже видели Гизелу. Они стали неразлучными подругами, день и ночь проводили вместе. Вместе разъезжали по делам, за покупками, почти каждый день катались за городом. Чудесно было мчаться в экипаже под теплым весенним солнцем! Франциска считала, что Гизеле нужен свежий воздух: она в последние дни очень побледнела, лицо стало как восковое, и нервы у нее развинтились.