JК
Город Анатоль :: Келлерман Бернгард
Страница: 460 из 541А полиция? Привлекла она к ответственности Яскульского? Нет? Ну конечно! Фаркас ведь играет с ним в карты, а у Яскульского полны карманы денег. Никто и не пойдет против него. А Марморош, ты говоришь, всё еще жив? Если бы с ним что-нибудь случилось, я была бы только рада. Все мои несчастья из-за этого обманщика.
— Долго ли ты пробудешь здесь, Янко? — спросила Соня, когда они остались одни.
Она в первый раз сказала ему «ты».
— Мне, собственно, нужно в Ганновер, — ответил Янко, несколько смущенный. — Мне нужно осмотреть новый нефтяной насос. Но несколько дней я мог бы провести здесь.
Соня говорила с ним по-дружески и задушевно, как с братом. Они гуляли рука об руку по аллеям. Ни один из ее почитателей не смел к ней приблизиться. Прощаясь с Янко перед сном, она подставила ему губы для поцелуя. Это было всё.
Янко прожил в Баден-Бадене две недели, а затем через Ганновер и Берлин вернулся домой. Он застал Розу за приготовлениями к отъезду.
Роза сделала еще одну попытку примириться с матерью. На этот раз она не наряжалась и не поехала в автомобиле. Это, конечно, снова рассердило бы мать. Как она, Роза, могла допустить тогда такую оплошность! Теперь она пошла пешком, надела старое платье и даже отказалась от шляпы. Она остановилась перед дверью лавчонки и решила стоять до тех пор, пока мать не впустит ее. Изо всех окон выглядывали женщины. Наконец мать заметила ее.
— Долго ли ты пробудешь здесь, Янко? — спросила Соня, когда они остались одни.
Она в первый раз сказала ему «ты».
— Мне, собственно, нужно в Ганновер, — ответил Янко, несколько смущенный. — Мне нужно осмотреть новый нефтяной насос. Но несколько дней я мог бы провести здесь.
Соня говорила с ним по-дружески и задушевно, как с братом. Они гуляли рука об руку по аллеям. Ни один из ее почитателей не смел к ней приблизиться. Прощаясь с Янко перед сном, она подставила ему губы для поцелуя. Это было всё.
Янко прожил в Баден-Бадене две недели, а затем через Ганновер и Берлин вернулся домой. Он застал Розу за приготовлениями к отъезду.
Роза сделала еще одну попытку примириться с матерью. На этот раз она не наряжалась и не поехала в автомобиле. Это, конечно, снова рассердило бы мать. Как она, Роза, могла допустить тогда такую оплошность! Теперь она пошла пешком, надела старое платье и даже отказалась от шляпы. Она остановилась перед дверью лавчонки и решила стоять до тех пор, пока мать не впустит ее. Изо всех окон выглядывали женщины. Наконец мать заметила ее.