Город Света   ::   Петрушевская Людмила

Валеру сильно обожгло множеством искр.

Он вздрогнул, разлепил веки и остался стоять, не в силах вымолвить ни словечка. Кулаки у него от напряжения набрякли, зачесались и потребовали применения.

А бабушка, оказывается, все еще продолжала что-то бросать на сковородку прямо с пола, где пребывала. И ловко попадала. Капли масла летели, горя и постреливая, и обжигали Валеру, который стоял нерушимо, как озаряемый огнем сталевар у доменной печи. Он просто онемел.

Бумс! Бряк! Пшик!

- Не хочешь компотику? - предложила теща.

Валера, которого еще мучили кильки в томате, стоя весь в слезах и моргая, машинально кивнул, как под гипнозом, взял большую кружку и черпнул из кастрюли, где уже стоял готовый бабушкин горяченький компот, на вид темно-розовый.

Он махом выпил полкружки, и глаза его, от природы небольшие да еще и зажмуренные, вдруг широко распахнулись, как будто он оказался в полной темноте и ничего не в силах был увидеть, и зять на этом сильно поперхнулся, закашлял и опрыснул соленым компотом все еще сидящую на полу бабу Лену, окруженную легкой вонью.

- Ты че, дурак? - мирно откликнулась она. - Слюнями прыскаться?

Зять разинул рот и рявкнул:

- Почему морковь (...) в компоте и (...) соленая? Почему (...) вода с (...) землей?

И он плеснул кипятком из кружки на голову бабы Лены.

- А пошел бы ты к шутам собачьим, - по-настоящему обиделась бабушка-2, и Валера вдруг поскользнулся, шлепнулся и куда-то делся, потеряв память.