Город   ::   Фолкнер Уильям

Миссис Хейтвзяла его и подобрала им со своей тарелки остатки подливы.

– Я его пристрелила, – сказала она.

– Как? – сказала старая Хет. Миссис Хейт положила хлеб в рот. – Что ж, – сказала Хет, – мул спалил дом, а вы пристрелили мула. Это, по-моему, больше чем справедливость; это, по-моему, зуб за зуб. – Теперь уже совсем стемнело, а ей еще предстояло пройти полторы мили до богадельни с тяжелой сумкой. Но зимняя ночь длинна, и, как сказал дядя Гэвин, богадельня никуда не денется. И он сказал, что старая Хет снова села на ящик с пустой сковородкой в руке и вздохнула с облегчением, мирно и радостно. – Ох, друзья, – сказала она. – Ну и денек выдался!

А Рэтлиф, как рассказывал дядя Гэвин, опять уже был тут как тут, сидел на стуле для посетителей в своей синей рубашке, аккуратной, выгоревшей и безукоризненно чистой, по-прежнему без галстука, хотя на нем была куртка из искусственной кожи и тяжелый черный плащ, как у полисмена, заменявший ему зимнее пальто; был понедельник, и дядя Гэвин с утра уехал в Нью-Маркет на собрание инспекторов, опять из-за какого-то осушительного канала, и я подумал, что он должен был сказать об этом Рэтлифу, когда Рэтлиф накануне заходил к нему домой.

– Он мог бы меня предупредить, – сказал Рэтлиф. – Но это не важно. У меня никаких дел нет. Просто зашел сюда спокойно посидеть, посмеяться.

– А, – сказал я. – Посмеяться над А.О. Над Сноупсовым мулом, который спалил дом миссис Хейт.