Страница:
42 из 131
Когда Вавила рассказал ей о Тиунове и его речах, Лодка, позёвывая, заметила:
- Вот и Коля-телеграфист так же говорит: быть поскорости бунту! Немцев тоже боится, а доктор - не верит!
- Смутьяны! - заворчал Вавила. - Бунтов захотели с жиру да со скуки!
Лодка равнодушно предложила:
- Хочешь - я Немцеву скажу про кривого?
- Что скажешь?
Заплетая косу и соблазнительно покачиваясь, Лодка ответила:
- Не знаю! Ты научи.
Подумав, Вавила скучным голосом молвил:
- Нет, не надо. Не касайся этого, - что тебе? Да и я ведь так только, с тобой говорю, а вообще - наплевать на всё!
Через минуту он, вздохнув, добавил:
- Может, кривой-то правду говорит насчёт мещанов. И про бунт тоже. Конечно, глупость это - бунты, - ну, а я бы всё-таки побунтовался, - эх!
- Уж ты у меня! - запела Лодка, обнимая его.
- Н-да-а, я бы показал себя! - разгораясь, восклицал Бурмистров.
Однажды, под вечер, три подруги гуляли в саду: Лодка с Розкой ходили по дорожкам между кустов одичавшей малины, а Паша, забравшись в кусты и собирая уцелевшие ягоды, громко грызла огурец.
Розка с жаром читала на память неприличные стихи. Лодка качалась, приятно облизывая губы, порою торопливо спрашивала:
- Как? Как?
И удивлялась:
- Вот так память у тебя!
- Он меня, как скворца, учит! - объясняла Розка.
|< Пред. 40 41 42 43 44 След. >|