JК
Городской сумасшедший :: Полянкер Григорий Исаакович
Страница: 5 из 22Что вы скажете, а?
Не переводя дыхания, он продолжал в том же духе:
– Когда я впервые надел этот костюм и вышелна Маршалковскую, нет, что я говорю, на Иерусалимскую аллею в Варшаве, все мужчины оборачивались, восхищались, втайне завидуя. Я, знаете, уже стал бояться, как бы меня не раздели. В Варшаве можно встретить таких фанатиков, которые не могут равнодушно смотреть на красивую вещь. Предлагали мне за нее три тысячи злотых.
Заметив, что мы совершенно равнодушны к его одежде, он поморщился, сник и продолжал молча похаживать по кабинету, заложив руки за спину, утратив окончательно к нам всякий интерес.
– А что вы думаете, – сказал он после длительного молчания, – люди мне завидуют! Разве вы встретите еще такой костюм, такую рубашку, как мою? Может, только в Варшаве найдете парочку подобных, да и то сомневаюсь. Пощупайте-ка материал. Это моя тетушка мне прислала из Брюсселя к моему шестидесятилетнему юбилею. Подарочек. А вот эту «бабочку» мне преподнес один американский бизнесмен, который забежал как-то к нам в клуб. Ну, что вы скажете, небось не видели таких «бабочек»? Мечта! Люкс, А?…
Мы по-прежнему молчали, только кто-то из нас приличия ради что-то пробормотал. Мы заметили, что наше равнодушие его раздражает и он уже начинает смотреть на нас с неудовольствием.
Но директор клуба не собирался сдаваться. Не может быть, чтобы он нас чем-то не удивил и не вызвал бы на откровенный разговор. Он не переставал красоваться перед зеркалом и самодовольно улыбаться.
Не переводя дыхания, он продолжал в том же духе:
– Когда я впервые надел этот костюм и вышелна Маршалковскую, нет, что я говорю, на Иерусалимскую аллею в Варшаве, все мужчины оборачивались, восхищались, втайне завидуя. Я, знаете, уже стал бояться, как бы меня не раздели. В Варшаве можно встретить таких фанатиков, которые не могут равнодушно смотреть на красивую вещь. Предлагали мне за нее три тысячи злотых.
Заметив, что мы совершенно равнодушны к его одежде, он поморщился, сник и продолжал молча похаживать по кабинету, заложив руки за спину, утратив окончательно к нам всякий интерес.
– А что вы думаете, – сказал он после длительного молчания, – люди мне завидуют! Разве вы встретите еще такой костюм, такую рубашку, как мою? Может, только в Варшаве найдете парочку подобных, да и то сомневаюсь. Пощупайте-ка материал. Это моя тетушка мне прислала из Брюсселя к моему шестидесятилетнему юбилею. Подарочек. А вот эту «бабочку» мне преподнес один американский бизнесмен, который забежал как-то к нам в клуб. Ну, что вы скажете, небось не видели таких «бабочек»? Мечта! Люкс, А?…
Мы по-прежнему молчали, только кто-то из нас приличия ради что-то пробормотал. Мы заметили, что наше равнодушие его раздражает и он уже начинает смотреть на нас с неудовольствием.
Но директор клуба не собирался сдаваться. Не может быть, чтобы он нас чем-то не удивил и не вызвал бы на откровенный разговор. Он не переставал красоваться перед зеркалом и самодовольно улыбаться.