JК
Господин Прохарчин :: Достоевский Федор Михайлович
Страница: 51 из 52Он постарался разъяснить социально-психологическую идею рассказа, указав что в «Господине Прохарчине» автор «хотел изобразить страшный исход силы господина Прохарчина в скопидомство, образовавшееся в нем вследствие мысли о необеспеченности». Сожалея, что на «выпуклое изображение» личности Прохарчина Достоевским не употреблена «хоть третья часть труда, с которым обработан Голядкин», критик выражал пожелание, чтобы в будущем писатель «более доверялся силам своего таланта» и не портил своих произведений под влиянием критики и других «посторонних соображений» [ Майков В. Нечто о русской литературе в 1846 году // Отеч. зап. 1847. № 1. Отд. 5. С. 5.].
Наиболее глубокую оценку рассказа при жизни писателя дал Добролюбов в статье «Забитые люди» (1861). Имея перед собой произведение Достоевского уже не только 40-х, но и конца 50-начала 60-х годов, Добролюбов мог в отличие от своих предшественников поставить фигуру Прохарчина в один ряд с другими образами «забитых людей», обрисованными писателем, и указать на связь их с общим «истинно гуманическим» направлением его творчества, проникнутого сознанием «аномалий» современной ему русской действительности и идеалом «уважения к человеку». Сознание необеспеченности и запуганность довели Прохарчина, по словам критика, до того, что он «не только в прочность места, но даже в прочность собственного смирения перестал верить», «точно будто вызвать на бой кого-то хочет…» [ Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч. М., Л., 1963. Т. 7. С. 246, 260, 262.].
Наиболее глубокую оценку рассказа при жизни писателя дал Добролюбов в статье «Забитые люди» (1861). Имея перед собой произведение Достоевского уже не только 40-х, но и конца 50-начала 60-х годов, Добролюбов мог в отличие от своих предшественников поставить фигуру Прохарчина в один ряд с другими образами «забитых людей», обрисованными писателем, и указать на связь их с общим «истинно гуманическим» направлением его творчества, проникнутого сознанием «аномалий» современной ему русской действительности и идеалом «уважения к человеку». Сознание необеспеченности и запуганность довели Прохарчина, по словам критика, до того, что он «не только в прочность места, но даже в прочность собственного смирения перестал верить», «точно будто вызвать на бой кого-то хочет…» [ Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч. М., Л., 1963. Т. 7. С. 246, 260, 262.].