Господин Ре-Диез и госпожа Ми-Бемоль   ::   Верн Жюль Габриэль

– Очень бы хотелось, – добавил немец Альберт Хокт, у него был низкий голос, который спускался вниз, вниз… и уходил прямо под землю.

– Пожалуйста, господин Эглизак! – наперебой повторяли остальные девочки и мальчики.

– Нет, нет, дети. Вы услышите мою фугу только тогда, когда она будет завершена.

– Когда же? – спросил я.

– Никогда.

Мы стали переглядываться, а он хитро усмехался.

– Фуга никогда не бывает закончена, – объяснил он нам, – в нее всегда можно вносить новые части.

Таким образом, мы так и не услышали знаменитую фугу Эглизака; зато специально для нас он переложил на музыку гимн Иоанну Крестителю, вы знаете этот псалом в стихах, из которого Гвидо Аретинский [6] взял первые слоги, чтобы обозначить ими ноты гаммы:



Ut queant loxis

Resonare fibris

Mira gestorum

Famuli tuorum,

Solve polluti,

Labii reatum,

Sancte Joannes . [7]



Во времена Гвидо Аретинского ноты «си» не существовало. Только позже в гамму внесли эту чувствительную ноту, и, на мой взгляд, поступили совершенно правильно.

И в самом деле, когда мы пели этот псалом, люди приходили издалека специально, чтобы нас послушать. Правда, никто в школе, даже сам господин Вальрюгис, не знал, что означают эти странные слова. Мы полагали, что это по-латыни, но точно уверены не были.

Тем не менее, господин Эглизак прослыл великим композитором. К несчастью, он страдал тяжким недугом, который все усугублялся. С возрастом он слышал все хуже и хуже. Мы это замечали, но сам господин Эглизак не хотел себе в этом признаться.