JК
Госпожа трех гаремов :: Сухов Евгений
Страница: 44 из 86Твоякрасота может соперничать с луной.
— Ты преувеличиваешь мои достоинства, отец. Я — только женщина и жена изгнанного хана.
Юсуф помрачнел, черты его лица сделались резче, потемнели морщины. И Сююн-Бике увидела, как он постарел.
— Ты была женой Джан-Али. Я выдавал тебя именно за него, — нахмурился мурза. — А Сафа-Гирей убил твоего мужа и тем самым нанес оскорбление мне!
— Мой муж — Сафа-Гирей, — твердо сказала Сююн-Бике. — Джан-Али никогда не любил меня.
Мурза не сумел спрятать усмешку.
— Ты достойна лучшей участи, чем быть женой хана-изгнанника. Кому сейчас нужен этот шелудивый пес, который шастает по степи в поисках пристанища?! Достаточно мне пошевелить пальцем, как его просто не станет. Даже Гиреи, его крымские родственники, не вступятся за него.
— Ты не посмеешь убить моего мужа! — взмолилась Сююн-Бике. — Ты поможешь ему, потому что я люблю его!
Сердце старого воина дрогнуло. Что может быть ближе, чем боль дочери? Что ее ожидает с неудачником-ханом, который не в состоянии справиться даже с кучкой недовольных мурз? Наверняка о том, что Сафа-Гирей прибыл в Ногаи, уже знает и Иван. И он может напомнить об этом. А расположение урусского хана стоит всегда дорого. С другой стороны, Гиреи… Вряд ли они способны простить гибель своего сородича. Сами Гиреи могут с легкостью резать друг друга, но попробуй вспороть брюхо кому-нибудь из них! Они сразу забывают обиды и объединяются против общего врага.
— Ты преувеличиваешь мои достоинства, отец. Я — только женщина и жена изгнанного хана.
Юсуф помрачнел, черты его лица сделались резче, потемнели морщины. И Сююн-Бике увидела, как он постарел.
— Ты была женой Джан-Али. Я выдавал тебя именно за него, — нахмурился мурза. — А Сафа-Гирей убил твоего мужа и тем самым нанес оскорбление мне!
— Мой муж — Сафа-Гирей, — твердо сказала Сююн-Бике. — Джан-Али никогда не любил меня.
Мурза не сумел спрятать усмешку.
— Ты достойна лучшей участи, чем быть женой хана-изгнанника. Кому сейчас нужен этот шелудивый пес, который шастает по степи в поисках пристанища?! Достаточно мне пошевелить пальцем, как его просто не станет. Даже Гиреи, его крымские родственники, не вступятся за него.
— Ты не посмеешь убить моего мужа! — взмолилась Сююн-Бике. — Ты поможешь ему, потому что я люблю его!
Сердце старого воина дрогнуло. Что может быть ближе, чем боль дочери? Что ее ожидает с неудачником-ханом, который не в состоянии справиться даже с кучкой недовольных мурз? Наверняка о том, что Сафа-Гирей прибыл в Ногаи, уже знает и Иван. И он может напомнить об этом. А расположение урусского хана стоит всегда дорого. С другой стороны, Гиреи… Вряд ли они способны простить гибель своего сородича. Сами Гиреи могут с легкостью резать друг друга, но попробуй вспороть брюхо кому-нибудь из них! Они сразу забывают обиды и объединяются против общего врага.