JК
Госпожа трех гаремов :: Сухов Евгений
Страница: 68 из 86«Ты хочешь управлять ханством, но не можешь справиться даже с конем!»
Когда вокруг Сафы собралось все его небольшое воинство и свита, старшая из жен, Сююн-Бике, осмелилась спросить своего повелителя:
— Куда мы едем, любимый мой?
Сафа-Гирей долго наблюдал за полетом коршунов, а потом, повернувшись к Сююн-Бике, честно признался:
— Не знаю.
Он посмотрел на свое немногочисленное воинство. С ханом в этот час остались только самые преданные.
С ними можно идти до конца.
«Когда-нибудь я отплачу слугам за эту преданность. Аллах, сделай так, чтобы я вернулся на ханство. Я помню свои ошибки и больше никогда не повторю их. Я буду добр, великодушен, щедр. О Всевышний, я никогда зря не пролью крови, будь то даже кровь неверных!» — молился Сафа-Гирей.
— Вперед! — махнул он рукой на юг. — В Хаджи-Тархан. Там Ядигер. Он — мой должник, и я рассчитываю на хороший прием. Быстрее! — пришпорил изгнанник взмыленные бока жеребца.
И тот неожиданно покорно поскакал по выжженной солнцем степи.
— Пусть хан не имеет ни в чем отказа, — наставлял Чура есаула. — Пусть он ест и пьет, что пожелает. Пусть полнится его гарем женщинами, пусть он живет в удовольствии и усладе. Музыканты должны ласкать его слух райскими мелодиями. Пусть жители Казани принимают его за действительного хана.
Когда вокруг Сафы собралось все его небольшое воинство и свита, старшая из жен, Сююн-Бике, осмелилась спросить своего повелителя:
— Куда мы едем, любимый мой?
Сафа-Гирей долго наблюдал за полетом коршунов, а потом, повернувшись к Сююн-Бике, честно признался:
— Не знаю.
Он посмотрел на свое немногочисленное воинство. С ханом в этот час остались только самые преданные.
С ними можно идти до конца.
«Когда-нибудь я отплачу слугам за эту преданность. Аллах, сделай так, чтобы я вернулся на ханство. Я помню свои ошибки и больше никогда не повторю их. Я буду добр, великодушен, щедр. О Всевышний, я никогда зря не пролью крови, будь то даже кровь неверных!» — молился Сафа-Гирей.
— Вперед! — махнул он рукой на юг. — В Хаджи-Тархан. Там Ядигер. Он — мой должник, и я рассчитываю на хороший прием. Быстрее! — пришпорил изгнанник взмыленные бока жеребца.
И тот неожиданно покорно поскакал по выжженной солнцем степи.
— Пусть хан не имеет ни в чем отказа, — наставлял Чура есаула. — Пусть он ест и пьет, что пожелает. Пусть полнится его гарем женщинами, пусть он живет в удовольствии и усладе. Музыканты должны ласкать его слух райскими мелодиями. Пусть жители Казани принимают его за действительного хана.