Госпожа трех гаремов   ::   Сухов Евгений

И Чура невольно проникся уважением к опальному хану.

— Я приготовился ко всему, как только въехал в Ханские ворота. Смертью меня не испугаешь — меня на небе ждет рай. — Но на последнем слове голос хана дрогнул.

— Ты можешь спастись, Шах-Али, — в голосе Чуры прозвучало сочувствие.

Хан поднял глаза на эмира, будто хотел убедиться, стоит ли верить его словам. Впрочем, Аллах не предоставил выбора.

— Что я должен для этого сделать?

— Последовать моему совету. Когда к тебе придут эмиры, ты должен сказать, что всегда служил только Казани и никогда урусскому хану.

— Просьба нетрудная, я сделаю так, как ты хочешь. Но только объясни мне, почему вдруг ты решил помочь мне?

— По моему совету тебя заключили под стражу. Ты знаешь об этом?

— Да, я знаю об этом, эмир. Вот потому я и решил спросить: кто ты?! Враг ты мне или друг?

Чура Нарыков задумался.

— Скорее всего, друг… Я хочу, чтобы Казань была свободной. Если сейчас тебя убьют, то на ханство опять взойдет кто-нибудь из Гиреев и вновь прольется кровь казанцев. Помни же мой совет! — на прощание сказал Чура.

Шах-Али ждал недолго — в полдень во главе с Кулшерифом в ханский дворец пожаловали карачи. Эмиры вошли через распахнутую настежь дверь и нерешительной толпой остановились в центре просторных покоев, перед сидящим на подушках правителем.

Шах-Али оставался казанским ханом даже сейчас.

Вперед вышел Кулшериф.