Страница:
2 из 27
Особенно печальное зрелище представляло собой когда-то славное лебединое озеро Широкое, растянувшееся более чем на версту среди роскошных заливных лугов и теперь обезвоженное, спущенное до илистого болота, зарастающего камышом, да сусаком, да водяной заразой.
Артюхин говорит, что озера эти нигде не числятся и называют их по-всякому. Мелиораторы с ними вообще не считаются. Я возражаю.
– Ведь не только погибло озеро, не только красоту порушили, – говорю, – это же прилегающие луга обезвожены. Сотни гектаров великолепных заливных лугов испорчены.
– Что делать? У мелиораторов свои планы. Они рыли канавы и спускали озера. Деньги зарабатывали. Что им наши луга! Им траву не косить и даже брусок не носить… – Артюхин поглядывал на искалеченное озеро, покусывая травинку, и говорил спокойно, не то чтоб в утешение себе, а как бы о давно переболевшем. – Мы уж привыкли. До нас их спускали, озера-то…
Александр Николаевич Артюхин еще относительно молод, учтив, при галстуке, скорее похож на доктора.
– Ну, то старый грех с озерами, – говорю. – А туда поглядите! Что делают грузовики с лугами-то! Всю траву с грязью перемешали.
Он только вздохнул и плечами пожал:
– Что поделаешь?..
– Да запретите ездить по лугам! Хотя бы в дожди да в весеннюю пору, когда еще грунт не окреп. Ведь это же не езда, а порча лугов. Где грузовик прошел – там и спаренная траншея метровой глубины, хоть становись в нее и веди огонь с колена. Вот только по кому стрелять? Кто портит ваши луга-то?
– Все кому не лень.
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|