Свидетельство Лабрюэра   ::   Словин Леонид

Сабодаш говорил о пустяках, не задавал Кожуховой никаких новых вопросов: профессиональная этика, как понимал ее Антон, запрещала ему реализовывать версию, принадлежащую его коллеге. С появлением Денисова он сразу замолчал, предоставив ему сделать это самому, как он сочтет нужным.

- Павел долго пробыл на почте? - спросил Денисов.

- Всю ночь.

- Дремал?

- Болтал со мной. Помогал мне дежурить.

- Влюбился?

Кожухова поправила волосы.

- Сражен наповал. Это его слова... - Она улыбнулась. - Труднее всего исцелить ту любовь, что вспыхнула с первого взгляда. Забыла, чей это афоризм...

- Лабрюйер, - подсказал Сабодаш.

- Да, правильно.

"По крайней мере, Кожухова, кажется, не будет особенно переживать, когда все выяснится", - подумал Денисов.

- Вы пригласили Павла домой? - спросил он.

- Да. Перед поездом.

- Познакомили с мамой...

- С отцом. Главный у нас - папа!..

Рисунок был знаком.

- Состоялся серьезный разговор?

- Очень.

- А именно?

- Павел предложил руку и сердце... - Она оглянулась, бросила окурок под лестницу. - Ему предстоит аккредитование... А правительства, сами знаете, предпочитают видеть у себя семейных дипломатов.

- Потом Павел уехал?

- У него дядя в Донецке. Детей своих нет, Павел ему как родной сын... Вернулся сегодня.

За дверью послышался шорох.

- Он здесь?

- Папа оставил его ночевать. В своем кабинете. - Глаза под зелеными веками вспыхнули. - С утра мы должны поехать в магазин за кольцами...