Греческий огонь   ::   Малерба Луиджи

У персов спросили, нет ли тут какого-нибудь колдовства, и те, почуяв недоброе, показали императору тончайшие, словно паутина, шелковые нити, натянутые между колоннами, а также между колоннами и потолком в соответствии с учением Пифагора — так они сказали — о звуках и числах, которое они уже не раз успешно использовали в подобных обстоятельствах. Персы, как и договаривались, получили в награду четыреста золотых номизм [3] , и, кроме того, им вручили еще две памятные золотые медали, специально отчеканенные придворным ювелиром по этому поводу. Перед отъездом архитектор и математик, весьма довольные щедрым вознаграждением, сообщили императору, что акустика Зала стала бы еще лучше, если бы в нем летали бабочки, хотя бы одна, но не больше двенадцати. Константин распорядился, чтобы этот совет учитывали во время весенних и летних приемов.

Это случилось в 957 году от Рождества Христова, за два года до смерти Константина VII. С тех пор ничто уже не мешало застольной беседе, музыке и пению, которыми завершались пышные императорские приемы в Зале Триклиния.



2

Был холодный февральский вечер, и гости, занявшие свои места за пиршественным столом в Зале Триклиния, обнаружили, что поверхность воды, которую кравчие разливали в серебряные кубки, покрывается тонким слоем льда. Трапеза началась с торжественного исполнения глашатаем «In guadio prandite, domine!» [4] , и все склонились над горячей пищей и вином, торопясь вернуть жизнь замерзшим членам.

Стол василевсов [5] , за которым сидела регентша Феофано, размещался в центре Зала, напротив входа. Инкрустированный мрамором прямоугольной формы стол возвышался на обтянутом пурпуром деревянном помосте и обогревался горячим воздухом, поступавшим по трубе прямо из кухни.